#Кирилл Александров
«Внутренняя линия»: к истории контрразведывательной деятельности чинов Русского общевоинского союза в 1920-е - 1930-е годы (по материалам Бахметьевского архива Колумбийского университета)
История «Внутренней линии» (ВЛ) - законспирированной в Русском зарубежье контрразведывательной службы, объединявшей в первую очередь чинов РОВС («линейцев») по принципу горизонтальных связей - вызывала в эмиграции интерес с 1937 г. Сначала это происходило под влиянием публичных докладов, заявлений и интервью общественно-политических деятелей, а затем благодаря воздействию исторической публицистики с налетом непременной таинственности, конспирологии и детективной сенсационности1. Однако за-частую в сочинениях о ВЛ подлинные факты и свидетельства перемешивались с легендами, фантазиями и сомнительными показаниями, сопровождались многочисленными ошибками, мистификациями и домыслами, поспешными заключениями и выводами разных авторов. Большую роль в искажении событий играл недостаток объективной информации2.
Наибольшую известность в «разоблачениях» ВЛ снискал Георгиевский кавалер, хорунжий Войска Донского Б. В. Прянишников (1902 -2002)3 - участник Белого движения на Юге России и бывший чин РОВС, член Народно-Трудового Союза (НТС) в 1933-1954 гг.4 Борьба Бориса Витальевича словом и пером против «Внутренней линии», созданной, по его мнению, «из белых офицеров, но захваченной советскими провокаторами»5, фактически продолжалась полвека. Вместе с тем, как полагал В. Г. Бортневский - признанный специалист по истории русской военной эмиграции, - обвинения Прянишниковым генералов Ф. Ф. Абрамова, П. Н. Шатилова, капитанов К. А. Фосса, Н. Д. Закржевского и других «линейцев» в работе на советскую разведку не выглядели достоверными, основанными на беспри-страстном анализе фактическою материала»6. В. Г. Бортневский с увлечением рассказывал автору настоящей публикации о планах заняться исследованием материалов ВЛ, но трагическая гибель талантливого ученого в 1996 г. не позволила им осуществиться.
В богатой коллекции начальника РОВС Генерального штаба, генерал-лейтенанта A. И. Архангельского, которая хранится в Бахметьевском архиве Колумбийского университета (Columbia University Libraries, Rare book and Manuscript Library, Bakhmeteff Archive), отложились документы, посвященные ВЛ7. Изучение выявленной нами группы источников актуально в связи с историей воинских организацией (так в тесте, прим. Ред.) Русского зарубежья и контрразведывательной работы эмигрантов в Болгарии и Франции. Особого внимания заслуживают доклад «Особой комиссии» III (Болгарского) отдела РОВС, работавшей под руководством полковника гвардейской артиллерии Г. И. Петриченко, рапорт oт 9 мая 1939 г. бывшего начальника I (Французского) отдела РОВС генерала от кавалерии П. Н. Шатилова, показания одного из наиболее известных «линейцев», капитана Дроздовского артиллерийского дивизиона К. А. Фосса8. Материалы коллекции генерала А. П. Архангельского позволяют составить впечатление о формировании и основных этапах деятельности ВЛ, дополняют и верифицируют сведения из других источников9.
Гeнерал-лейтенант А. И. Деникин считал, что созданию ВЛ предшествовала основанная еще в 1920 - 1921 гг. тайная мафия в недрах Белой армии Юга10 намекая в письме Архангельскому на некоторые события, якобы известные лишь начальнику РОВС. Деникин ошибался, отчасти в связи с тем, что в 1946 г., которым датировано его письмо, история ВЛ уже приобрела мифологизированный харак-тер. Тем более что достоверные сведения о создании в 1920 - 1921 гг. какой-либо «тайной мафии» в «недрах» Русской армии генерал-лейтенанта барона П.Н. Врангеля исследователям неизвестны.
Даже аутентичность наименования Организации11 ее противниками сегодня вызывает сомнения, после изучения открытых источников. Фосс в показаниях членам комиссии Петриченко сообщил, что сам термин «Внутренняя линия» возник в публичной полемике (был «приклеен нам») с руководителями НТСНП В. М. Байдалаковым, М. А. Георгиевским, Р. П. Рончевским и приобрел популярность среди части эмигрантов во Франции. Необычное название контрразведчикам РОВС понравилось, и они сами стали его использовать. Окончательно оно утвердилось в 1937 г. в результате «разоблачительных» выступлений против ВЛ членов НТСНП во Франции в связи с похищением начальника РОВС генерал-лейтенанта Е.К. Миллера12. Основания для того чтобы принять по внимание версию Фосса есть: в знаменитом документе «Идеология Организации» от 1 октября 1933 г.13 словосочетание «Внутренняя линия» не использовалось. Есть и другое объяснение: «внутренней линией» в III отделе РОВС, в отличие от «внешней линии» (открытые лекции, преподавание, инструктаж), условно называлась конспиративная, невидимая работа - разведывательная и контрразведывательная деятельность14.
История Организации, позже названной ВЛ, восходит к 1926 г. Ее концепция, по заключению членов комиссии Петриченко, принадлежала генералу от инфантерии А. П. Кутепову, «получившему высокое доверие Вел.(икого) Князя Николая Николаевича и назначенному последним руководить всей работой на Россию»15. Таким образом, учитывая результаты предшествующих исследований В. Г Бортневского16, создание Организации уместно рассматривать в тесной связи с работой Разведывательно-информационной части Собственной канцелярии великого князя Николая Николаевича (Младшего), которой руководил Кутепов. В «Информации № 1» (София, 1927) констатировалось: «Во главе Ордена стоит Кутепов, чего он приказал больше не скрывать oт лиц посвященных, приобщивших себя к борьбе за Родину17. Верховной целью Организации объявлялась «непримиримая, напряженнейшая борьба за Россию и Русский Народ, за свержение ненавистной власти III Интернационала и за создание правопорядка, обеспечивающего максимальное развитие духовных и материальных сил страны»18. Создателем и руководителем Организации в Болгарии (до 1939 г.) при III отделе РОВС был капитан К. А. Фосс19. По его показаниям, не менее важную роль в качестве создателя Организации играл капитан-дроздовец П. М Трофимов, проживавший в Праге и погибший при выполнении задания в СССР в 1929 г.20 В качестве основных направлений деятельности Организации Кутепов видел заброску боевиков-одиночек в СССР, разведку и связь с антибольшевистским подпольем на родине, подготовку резервистов из числа эмигрантов-добровольцев для конспиративной работы. И лишь на четвертом месте находились разведка и контрразведка, агитация и пропаганда в эмиграции. Однако после гибели Кутепова в 1930 г. в результате сужения материальной базы, возросших трудностей при переходе границы, резкого изменения реалий жизни в СССР и психологического отрыва эмиграции от советской действительности, а также в связи с усилением агентурной деятельности органов ОГПУ-НКВД за рубежом последнее второстепенное направление естественным образом стало главным и основным21.
В 1930-е гг. «линейны» в первую очередь занимались решением двух Задач. Во-первых, они работали в дружественных организациях с целью сохранения в них влияния и зависимости от РОВС, использовали их возможности - от агитационно-пропагандистских и политических до практических, включая операции по переброске агентов в СССР. К таковым относились Лига Обера, Русское христианское национальное движение (затем Русское трудовое христианское движение), общество «Русский Сокол» и, особенно, НСНП-НТСНП («нацмальчики»)22. Во-вторых, «линейцы» освещали для Фосса, начальников отделов и Союза состояние дел во враждебных РОВС организациях, внедрялись в их структуры с целью «пресечения их вредной для национального дела активности»23. Таковыми считались «возвращенцы», евразийцы, младороссы, сепаратисты (например, «казакийцы» Казачьего национально-освободительного движения (КНОД), отчасти Российский Имперский Союз. Кроме того, на «линейцев» возлагались обязанности по укреплению групп РОВС на местах, созданию кружков воено-политической подготовки, борьбе с критикой и слухами, порочащими РОВС и т. д. Так, например, в середине 1930-х гг. из 35 групп РОВС, существовавших во французской провинции, в 22 были «линейцы», в чьи функции вменялось «помогать старшему армейской группы в работе по укреплению, спайке и охране группы»24. Самостоятельное вступление в ВЛ не предполагалось - намеченному кандидату это предлагали старшие «линейны» после наблюдения за его деятельностью и повседневным поведением. Однако вопреки распространенным стереотипам мечты А. И. Кутепова о создании закрытого «Ордена» оказались романтической иллюзией. Не существовало ни посвящений в «линейны», ни присяги и обязательств, ни обособленной вертикальной структуры с единым центром управления, ни «степеней членства» - ничего, что бы вызывало сравнение ВЛ с мафией или масонской ложей. В лучшем случае, кандидаты знакомились под расписку с текстом письменной инструкции.
«Идеология Организации» 1933 г. (12 страниц машинописи), которой Прянишников придавал такое исключительное значение, в первом приближении выглядела таинственно, но описывала идеальную схему, которую никогда еще не удавалось создать. Тезис «выхода из Организации не существует»25 выглядел сурово лишь на бумаге. На практике безопасный «выход», то есть отход от дел, не представлял проблем для контрразведчика. Некоторые бывшие «линейцы» без каких-либо последствий потом даже выступали против РОВС, а другие элементарно уходили в бытовую жизнь26.
Возникла организация при III отделе РОВС, поэтому Болгария, где ВЛ возглавил Фосс, стала главным оперативным участком работы «линейцев», несмотря на преимущественное значение для Русского зарубежья Франции. В 1934 г. на собрании главных сотрудников Фосса ему назначили двух заместителей. Его ближайшим соратником в Софии стал капитан артиллерии А. А. Браунер - один из создателей НТСНП. В теории к Фоссу поступали донесения от «линейцев», а он на их основании готовил сводки для начальника III отдела Генерального штаба, генерал-лейтенанта Ф. Ф. Абрамова, находившегося в курсе всех мероприятии ВЛ. Однако на практике «линейцы» на местах информировали и начальников «своих» групп РОВС, поэтому главную роль играли горизонтальные связи, а не иерархия.
В начале 1930-х гг. Фосс воспользовался переездом части «своих» эмигрантов из Болгарии по Францию и тем самым «линейны» начали вести свою работу и при I отделе генерала от кавалерии П. Н. Шатилова27. Французские «линейцы» Софии не подчинялись, но, как признавали члены комиссии Петриченко, «некоторая тенденция» к тому существовала. В целом же Фосс считал, что из Софии ему управлять «линейцами» во Франции невозможно, и в лучшем случае ставил им общие задачи. О численности чинов ВЛ дают представление следующие цифры: во Франции их насчитывалось не более 30 человек29, и вряд ли больше в Болгарии. В Болгарии «линейцы» Фосса сумели активизировать деятельность целого ряда дружественных молодежных организаций (Роты молодой смены генерала Кутепова, «петровцев» - Национальной организации русских разведчиков и др.). В этом смысле работа в Болгарии выигрышно отличалась от работы во Франции, где «линейцы», по признанию генерала Е. К. Миллера, неоднократно докладывали по инстанции «явный вздор» и провоцировали трения с другими людьми30. Вместе с тем капитану Марковского артиллерийского дивизиона и «линейцу» В. А. Ларионову удалось успешно руководить в Париже молодежным кружком «Белая идея»31.
Общее руководство контрразведчиками при I отделе РОВС осуществлял капитан Корниловского артиллерийского дивизиона Н. Д. Закржевский, отыскавший себе авторитетного покровителя в лице начальника отдела генерала П. Н. Шатилова. Миллер, не терпевший нарушения субординации, считал, что Шатилов решил возглавить «линейцев» добровольно и самовольно32. При этом Фосс связи с Шатиловым не поддерживал, а его контакты с Закржевским заключались в обмене информационными сводками33. В свою очередь, Шатилов считал Закржевского офицером наблюдательным, честным, но к самостоятельной работе не готовым, чем, вероятно, он и объяснял свое вмешательство в дела «линейцев». Предложение о создании особого устава для ВЛ генерал Шатилов отверг, a его роль в истории ВЛ прекратилась в связи с уходом с должности начальника I отдела РОВС в 1934 г.34
Итак, отсутствие ясной иерархии, четких функций и структуры привело ВЛ к двум результатам: если в III отделе Фосс благополучно работал в тесной связи с Абрамовым, то во Франции «линейны» во главе с Закржевским претендовали на автономное положение, раздражавшее генерала Миллера35. В этом смысле Фосс был прав, когда заявлял: «Все делалось под флагом РОВС и считалось, что собранный кадр есть орудие в руках того или иного начальника отдела, при котором этот аппарат существует»36. Определенное значение имел тот факт, что причастность к ВЛ для сравнительно молодых чинов РОВС служила своеобразным психологическим протестом против инертности старых генералов и штаб-офицеров, занимавших начальствующие должности и, кроме требований чинопочитания, бывших совершенно пассивными в общественно-политической жизни.
С мая-июня 1935 г. и до конца декабря 1936 г. ответственным лицом по связи между чинами ВЛ во Франции и Миллером состоял советский агент генерал-майор Н. В. Скоблин. При этом ранее «линейцем» он не был, возложенным на него поручением тяготился (возможно, не желая увеличивать риски своего провала) и неоднократно просил Миллера освободить его от занимаемой должности37. Недолгая причастность Скоблина к «линейцам» во Франции морально их скомпрометировала, но, на самом деле, не больше, чем чинов корниловских частей. Все же для некоторых современников факт причастности Скоблина к «линейцам» приобрел гипертрофированное значение. Громкие «разоблачения» ВЛ во Франции осенью 1937 г. стали результатом назревавшего несколько лет конфликта старых и молодых эмигрантов - не столько административно-политического, сколько поколенческого. При этом похищение Миллера и измена Скоблина играли роль катализатора. Из отчета комиссии Петриченко следует, что НСНП-НТСНП создавался как «политический проект» РОВС, и в первой половине 1930-х гг. Союз таковым и был. В 1935 г. во Франции ежемесячные отчисления РОВС на деятельность НСНП составляли половину от местных эмигрантских сборов38. Однако с притоком новых членов к «новопоколенцам» их амбиции росли вместе с желанием освободиться от «опеки» РОВС и затем играть самостоятельную роль в жизни эмиграции. В итоге в Болгарии чины РОВС стали покидать НТСНП летом 1936 г., ещё до скандальных «разоблачений» Прянишникова. Позднее тенденция к самостоятельности подчеркивалась и в литературе по истории НТС39. Конечно, в столкновении с РОВС играли свою роль и личные амбиции «нацмальчиков», особенно руководителей Французского отдела НТСНП во главе с В.Д. Поремским.
Публичные и малосерьезные обвинения Прянишникова и его соратников «линейцев» в «провокациях» с туманными намеками на их зависимость от Скоблина и причастность к советской агентуре, прозвучавшие на общественных собраниях осенью 1937 г.40, по существу были протестом «нацмальчиков» против навязчивых стремлений «контролеров» из ВЛ (капитана Н.Д. Закржевского, подпоручика М.И. Селиверстова и др.) влиять на деятельность НТСНП. Отношения между двумя организациями неизбежно расстроились. 18 декабря 1937 г. новый начальник I отдела РОВС, генерал-лейтенант В.К. Витковский издал циркуляр № 1597, запрещавший чинам I отдела состоять в НТСНП и комитетах содействия НТСНП. Нежелавшим покинуть НТСНП предлагалось покинуть ряды РОВС в срок до 15 января 1938 г.41
Таким образом, выявленные нами источники позволяют утверждать, что под обобщенным названием «Внутренняя линия» на самом деле скрывались две скромные контрразведывательные службы при управлениях III и I отдела РОВС, насчитывавшие в совокупности несколько десятков человек. Осенью 1937 г. «новопоколенцы» под влиянием «болезни роста» НТСНП и конфликта с РОВС, тяжелого впечатления от похищения Е. К. Миллера и измены Н. В. Скоблина, эмоций и амбиций создали далекий от реальности образ разветвленной полумафиозной организации, якобы инфильтрированной «советскими провокаторами». «Вн.[утреннюю] Линию я считаю организацией безнравственной и иезуитской, - писал 2 ноября 1937 г. из Парижа один их штаб-офицеров. – До сих пор о ней почти никто не знал. Теперь знают все. В этoм первое ее разоблачение. Вн.[утренняя] Л.[иния] должна быть в корне уничтожена, и РОВС заново реорганизован. Для меня непонятно сомнение в ее связи с большевиками, раз от-крыто предательство Ск.[облина]»42. Хлесткие обвинения впечатлили и старших начальников РОВС, упразднивших ВЛ во Франции43. В действительности, роль, значение и оперативные возможности ВЛ были чрезвычайно преувеличены и мифологизированы, особенно в послевоенной публицистике. Фосса фантазии на тему ВЛ раздражали и десятилетия спустя. Возможно, что именно поэтому в 1964 г. в частной переписке он сравнил Прянишникова с «рванью»44.
В Болгарии контрразведывательная служба при Управлении III отдела существовала в 1926 - 1941(?) гг., и её деятельность дала определенные результаты, включая активизацию русских молодежных организаций, а также разоблачение группы советских агентов, в первую очередь Н. Ф. Абрамова45, вынужденного покинуть Болгарию. Кроме того, контрразведчики РОВС сыграли важную роль в судьбах некоторых советских дипломатов в Болгарии, включая Ф. Ф. Раскольникова46. Возможно, потому члены комиссии Петриченко предлагали ВЛ в Болгарии «во что бы то ни стало сохранить и, насколько возможно, в дальнейшем развивать», лишь отказавшись от одиозного названия47. Так и было сделано, при этом зимой - весной 1939 г. капитана К. А. Фосса сменил в должности Лейб-гвардии капитан Я. Г. Яренко48. Напротив, во Франции с начала 1930-х гг. и до 1938 г. «линейцы» действовали неэффективно. Они не смогли защитить генералов Кутепова и Миллера, не разоблачили Скоблина, не удержали НТСНП под влиянием РОВС, а их конкретная работа в провинциальных группах РОВС, доклады, донесения и другие «осведомления» еще нуждаются в объективном исследовании.
Тем не менее контрразведывательная деятельность - как одиночек, так и небольших групп - была неотъемлемой частью жизни многочисленных воинских организаций Русского зарубежья, насчитывавших в Европе к 1939 г. тысячи чинов. Эмигрантский «активизм», включая историю «Внутренней линии», свидетельствовал не только об их военно-политическом потенциале, но и о том, что состояние гражданской войны, разделение на красных и белых сохранялось спустя долгие годы после эвакуации Крыма.
читать дальше
«Внутренняя линия»: к истории контрразведывательной деятельности чинов Русского общевоинского союза в 1920-е - 1930-е годы (по материалам Бахметьевского архива Колумбийского университета)
История «Внутренней линии» (ВЛ) - законспирированной в Русском зарубежье контрразведывательной службы, объединявшей в первую очередь чинов РОВС («линейцев») по принципу горизонтальных связей - вызывала в эмиграции интерес с 1937 г. Сначала это происходило под влиянием публичных докладов, заявлений и интервью общественно-политических деятелей, а затем благодаря воздействию исторической публицистики с налетом непременной таинственности, конспирологии и детективной сенсационности1. Однако за-частую в сочинениях о ВЛ подлинные факты и свидетельства перемешивались с легендами, фантазиями и сомнительными показаниями, сопровождались многочисленными ошибками, мистификациями и домыслами, поспешными заключениями и выводами разных авторов. Большую роль в искажении событий играл недостаток объективной информации2.
Наибольшую известность в «разоблачениях» ВЛ снискал Георгиевский кавалер, хорунжий Войска Донского Б. В. Прянишников (1902 -2002)3 - участник Белого движения на Юге России и бывший чин РОВС, член Народно-Трудового Союза (НТС) в 1933-1954 гг.4 Борьба Бориса Витальевича словом и пером против «Внутренней линии», созданной, по его мнению, «из белых офицеров, но захваченной советскими провокаторами»5, фактически продолжалась полвека. Вместе с тем, как полагал В. Г. Бортневский - признанный специалист по истории русской военной эмиграции, - обвинения Прянишниковым генералов Ф. Ф. Абрамова, П. Н. Шатилова, капитанов К. А. Фосса, Н. Д. Закржевского и других «линейцев» в работе на советскую разведку не выглядели достоверными, основанными на беспри-страстном анализе фактическою материала»6. В. Г. Бортневский с увлечением рассказывал автору настоящей публикации о планах заняться исследованием материалов ВЛ, но трагическая гибель талантливого ученого в 1996 г. не позволила им осуществиться.
В богатой коллекции начальника РОВС Генерального штаба, генерал-лейтенанта A. И. Архангельского, которая хранится в Бахметьевском архиве Колумбийского университета (Columbia University Libraries, Rare book and Manuscript Library, Bakhmeteff Archive), отложились документы, посвященные ВЛ7. Изучение выявленной нами группы источников актуально в связи с историей воинских организацией (так в тесте, прим. Ред.) Русского зарубежья и контрразведывательной работы эмигрантов в Болгарии и Франции. Особого внимания заслуживают доклад «Особой комиссии» III (Болгарского) отдела РОВС, работавшей под руководством полковника гвардейской артиллерии Г. И. Петриченко, рапорт oт 9 мая 1939 г. бывшего начальника I (Французского) отдела РОВС генерала от кавалерии П. Н. Шатилова, показания одного из наиболее известных «линейцев», капитана Дроздовского артиллерийского дивизиона К. А. Фосса8. Материалы коллекции генерала А. П. Архангельского позволяют составить впечатление о формировании и основных этапах деятельности ВЛ, дополняют и верифицируют сведения из других источников9.
Гeнерал-лейтенант А. И. Деникин считал, что созданию ВЛ предшествовала основанная еще в 1920 - 1921 гг. тайная мафия в недрах Белой армии Юга10 намекая в письме Архангельскому на некоторые события, якобы известные лишь начальнику РОВС. Деникин ошибался, отчасти в связи с тем, что в 1946 г., которым датировано его письмо, история ВЛ уже приобрела мифологизированный харак-тер. Тем более что достоверные сведения о создании в 1920 - 1921 гг. какой-либо «тайной мафии» в «недрах» Русской армии генерал-лейтенанта барона П.Н. Врангеля исследователям неизвестны.
Даже аутентичность наименования Организации11 ее противниками сегодня вызывает сомнения, после изучения открытых источников. Фосс в показаниях членам комиссии Петриченко сообщил, что сам термин «Внутренняя линия» возник в публичной полемике (был «приклеен нам») с руководителями НТСНП В. М. Байдалаковым, М. А. Георгиевским, Р. П. Рончевским и приобрел популярность среди части эмигрантов во Франции. Необычное название контрразведчикам РОВС понравилось, и они сами стали его использовать. Окончательно оно утвердилось в 1937 г. в результате «разоблачительных» выступлений против ВЛ членов НТСНП во Франции в связи с похищением начальника РОВС генерал-лейтенанта Е.К. Миллера12. Основания для того чтобы принять по внимание версию Фосса есть: в знаменитом документе «Идеология Организации» от 1 октября 1933 г.13 словосочетание «Внутренняя линия» не использовалось. Есть и другое объяснение: «внутренней линией» в III отделе РОВС, в отличие от «внешней линии» (открытые лекции, преподавание, инструктаж), условно называлась конспиративная, невидимая работа - разведывательная и контрразведывательная деятельность14.
История Организации, позже названной ВЛ, восходит к 1926 г. Ее концепция, по заключению членов комиссии Петриченко, принадлежала генералу от инфантерии А. П. Кутепову, «получившему высокое доверие Вел.(икого) Князя Николая Николаевича и назначенному последним руководить всей работой на Россию»15. Таким образом, учитывая результаты предшествующих исследований В. Г Бортневского16, создание Организации уместно рассматривать в тесной связи с работой Разведывательно-информационной части Собственной канцелярии великого князя Николая Николаевича (Младшего), которой руководил Кутепов. В «Информации № 1» (София, 1927) констатировалось: «Во главе Ордена стоит Кутепов, чего он приказал больше не скрывать oт лиц посвященных, приобщивших себя к борьбе за Родину17. Верховной целью Организации объявлялась «непримиримая, напряженнейшая борьба за Россию и Русский Народ, за свержение ненавистной власти III Интернационала и за создание правопорядка, обеспечивающего максимальное развитие духовных и материальных сил страны»18. Создателем и руководителем Организации в Болгарии (до 1939 г.) при III отделе РОВС был капитан К. А. Фосс19. По его показаниям, не менее важную роль в качестве создателя Организации играл капитан-дроздовец П. М Трофимов, проживавший в Праге и погибший при выполнении задания в СССР в 1929 г.20 В качестве основных направлений деятельности Организации Кутепов видел заброску боевиков-одиночек в СССР, разведку и связь с антибольшевистским подпольем на родине, подготовку резервистов из числа эмигрантов-добровольцев для конспиративной работы. И лишь на четвертом месте находились разведка и контрразведка, агитация и пропаганда в эмиграции. Однако после гибели Кутепова в 1930 г. в результате сужения материальной базы, возросших трудностей при переходе границы, резкого изменения реалий жизни в СССР и психологического отрыва эмиграции от советской действительности, а также в связи с усилением агентурной деятельности органов ОГПУ-НКВД за рубежом последнее второстепенное направление естественным образом стало главным и основным21.
В 1930-е гг. «линейны» в первую очередь занимались решением двух Задач. Во-первых, они работали в дружественных организациях с целью сохранения в них влияния и зависимости от РОВС, использовали их возможности - от агитационно-пропагандистских и политических до практических, включая операции по переброске агентов в СССР. К таковым относились Лига Обера, Русское христианское национальное движение (затем Русское трудовое христианское движение), общество «Русский Сокол» и, особенно, НСНП-НТСНП («нацмальчики»)22. Во-вторых, «линейцы» освещали для Фосса, начальников отделов и Союза состояние дел во враждебных РОВС организациях, внедрялись в их структуры с целью «пресечения их вредной для национального дела активности»23. Таковыми считались «возвращенцы», евразийцы, младороссы, сепаратисты (например, «казакийцы» Казачьего национально-освободительного движения (КНОД), отчасти Российский Имперский Союз. Кроме того, на «линейцев» возлагались обязанности по укреплению групп РОВС на местах, созданию кружков воено-политической подготовки, борьбе с критикой и слухами, порочащими РОВС и т. д. Так, например, в середине 1930-х гг. из 35 групп РОВС, существовавших во французской провинции, в 22 были «линейцы», в чьи функции вменялось «помогать старшему армейской группы в работе по укреплению, спайке и охране группы»24. Самостоятельное вступление в ВЛ не предполагалось - намеченному кандидату это предлагали старшие «линейны» после наблюдения за его деятельностью и повседневным поведением. Однако вопреки распространенным стереотипам мечты А. И. Кутепова о создании закрытого «Ордена» оказались романтической иллюзией. Не существовало ни посвящений в «линейны», ни присяги и обязательств, ни обособленной вертикальной структуры с единым центром управления, ни «степеней членства» - ничего, что бы вызывало сравнение ВЛ с мафией или масонской ложей. В лучшем случае, кандидаты знакомились под расписку с текстом письменной инструкции.
«Идеология Организации» 1933 г. (12 страниц машинописи), которой Прянишников придавал такое исключительное значение, в первом приближении выглядела таинственно, но описывала идеальную схему, которую никогда еще не удавалось создать. Тезис «выхода из Организации не существует»25 выглядел сурово лишь на бумаге. На практике безопасный «выход», то есть отход от дел, не представлял проблем для контрразведчика. Некоторые бывшие «линейцы» без каких-либо последствий потом даже выступали против РОВС, а другие элементарно уходили в бытовую жизнь26.
Возникла организация при III отделе РОВС, поэтому Болгария, где ВЛ возглавил Фосс, стала главным оперативным участком работы «линейцев», несмотря на преимущественное значение для Русского зарубежья Франции. В 1934 г. на собрании главных сотрудников Фосса ему назначили двух заместителей. Его ближайшим соратником в Софии стал капитан артиллерии А. А. Браунер - один из создателей НТСНП. В теории к Фоссу поступали донесения от «линейцев», а он на их основании готовил сводки для начальника III отдела Генерального штаба, генерал-лейтенанта Ф. Ф. Абрамова, находившегося в курсе всех мероприятии ВЛ. Однако на практике «линейцы» на местах информировали и начальников «своих» групп РОВС, поэтому главную роль играли горизонтальные связи, а не иерархия.
В начале 1930-х гг. Фосс воспользовался переездом части «своих» эмигрантов из Болгарии по Францию и тем самым «линейны» начали вести свою работу и при I отделе генерала от кавалерии П. Н. Шатилова27. Французские «линейцы» Софии не подчинялись, но, как признавали члены комиссии Петриченко, «некоторая тенденция» к тому существовала. В целом же Фосс считал, что из Софии ему управлять «линейцами» во Франции невозможно, и в лучшем случае ставил им общие задачи. О численности чинов ВЛ дают представление следующие цифры: во Франции их насчитывалось не более 30 человек29, и вряд ли больше в Болгарии. В Болгарии «линейцы» Фосса сумели активизировать деятельность целого ряда дружественных молодежных организаций (Роты молодой смены генерала Кутепова, «петровцев» - Национальной организации русских разведчиков и др.). В этом смысле работа в Болгарии выигрышно отличалась от работы во Франции, где «линейцы», по признанию генерала Е. К. Миллера, неоднократно докладывали по инстанции «явный вздор» и провоцировали трения с другими людьми30. Вместе с тем капитану Марковского артиллерийского дивизиона и «линейцу» В. А. Ларионову удалось успешно руководить в Париже молодежным кружком «Белая идея»31.
Общее руководство контрразведчиками при I отделе РОВС осуществлял капитан Корниловского артиллерийского дивизиона Н. Д. Закржевский, отыскавший себе авторитетного покровителя в лице начальника отдела генерала П. Н. Шатилова. Миллер, не терпевший нарушения субординации, считал, что Шатилов решил возглавить «линейцев» добровольно и самовольно32. При этом Фосс связи с Шатиловым не поддерживал, а его контакты с Закржевским заключались в обмене информационными сводками33. В свою очередь, Шатилов считал Закржевского офицером наблюдательным, честным, но к самостоятельной работе не готовым, чем, вероятно, он и объяснял свое вмешательство в дела «линейцев». Предложение о создании особого устава для ВЛ генерал Шатилов отверг, a его роль в истории ВЛ прекратилась в связи с уходом с должности начальника I отдела РОВС в 1934 г.34
Итак, отсутствие ясной иерархии, четких функций и структуры привело ВЛ к двум результатам: если в III отделе Фосс благополучно работал в тесной связи с Абрамовым, то во Франции «линейны» во главе с Закржевским претендовали на автономное положение, раздражавшее генерала Миллера35. В этом смысле Фосс был прав, когда заявлял: «Все делалось под флагом РОВС и считалось, что собранный кадр есть орудие в руках того или иного начальника отдела, при котором этот аппарат существует»36. Определенное значение имел тот факт, что причастность к ВЛ для сравнительно молодых чинов РОВС служила своеобразным психологическим протестом против инертности старых генералов и штаб-офицеров, занимавших начальствующие должности и, кроме требований чинопочитания, бывших совершенно пассивными в общественно-политической жизни.
С мая-июня 1935 г. и до конца декабря 1936 г. ответственным лицом по связи между чинами ВЛ во Франции и Миллером состоял советский агент генерал-майор Н. В. Скоблин. При этом ранее «линейцем» он не был, возложенным на него поручением тяготился (возможно, не желая увеличивать риски своего провала) и неоднократно просил Миллера освободить его от занимаемой должности37. Недолгая причастность Скоблина к «линейцам» во Франции морально их скомпрометировала, но, на самом деле, не больше, чем чинов корниловских частей. Все же для некоторых современников факт причастности Скоблина к «линейцам» приобрел гипертрофированное значение. Громкие «разоблачения» ВЛ во Франции осенью 1937 г. стали результатом назревавшего несколько лет конфликта старых и молодых эмигрантов - не столько административно-политического, сколько поколенческого. При этом похищение Миллера и измена Скоблина играли роль катализатора. Из отчета комиссии Петриченко следует, что НСНП-НТСНП создавался как «политический проект» РОВС, и в первой половине 1930-х гг. Союз таковым и был. В 1935 г. во Франции ежемесячные отчисления РОВС на деятельность НСНП составляли половину от местных эмигрантских сборов38. Однако с притоком новых членов к «новопоколенцам» их амбиции росли вместе с желанием освободиться от «опеки» РОВС и затем играть самостоятельную роль в жизни эмиграции. В итоге в Болгарии чины РОВС стали покидать НТСНП летом 1936 г., ещё до скандальных «разоблачений» Прянишникова. Позднее тенденция к самостоятельности подчеркивалась и в литературе по истории НТС39. Конечно, в столкновении с РОВС играли свою роль и личные амбиции «нацмальчиков», особенно руководителей Французского отдела НТСНП во главе с В.Д. Поремским.
Публичные и малосерьезные обвинения Прянишникова и его соратников «линейцев» в «провокациях» с туманными намеками на их зависимость от Скоблина и причастность к советской агентуре, прозвучавшие на общественных собраниях осенью 1937 г.40, по существу были протестом «нацмальчиков» против навязчивых стремлений «контролеров» из ВЛ (капитана Н.Д. Закржевского, подпоручика М.И. Селиверстова и др.) влиять на деятельность НТСНП. Отношения между двумя организациями неизбежно расстроились. 18 декабря 1937 г. новый начальник I отдела РОВС, генерал-лейтенант В.К. Витковский издал циркуляр № 1597, запрещавший чинам I отдела состоять в НТСНП и комитетах содействия НТСНП. Нежелавшим покинуть НТСНП предлагалось покинуть ряды РОВС в срок до 15 января 1938 г.41
Таким образом, выявленные нами источники позволяют утверждать, что под обобщенным названием «Внутренняя линия» на самом деле скрывались две скромные контрразведывательные службы при управлениях III и I отдела РОВС, насчитывавшие в совокупности несколько десятков человек. Осенью 1937 г. «новопоколенцы» под влиянием «болезни роста» НТСНП и конфликта с РОВС, тяжелого впечатления от похищения Е. К. Миллера и измены Н. В. Скоблина, эмоций и амбиций создали далекий от реальности образ разветвленной полумафиозной организации, якобы инфильтрированной «советскими провокаторами». «Вн.[утреннюю] Линию я считаю организацией безнравственной и иезуитской, - писал 2 ноября 1937 г. из Парижа один их штаб-офицеров. – До сих пор о ней почти никто не знал. Теперь знают все. В этoм первое ее разоблачение. Вн.[утренняя] Л.[иния] должна быть в корне уничтожена, и РОВС заново реорганизован. Для меня непонятно сомнение в ее связи с большевиками, раз от-крыто предательство Ск.[облина]»42. Хлесткие обвинения впечатлили и старших начальников РОВС, упразднивших ВЛ во Франции43. В действительности, роль, значение и оперативные возможности ВЛ были чрезвычайно преувеличены и мифологизированы, особенно в послевоенной публицистике. Фосса фантазии на тему ВЛ раздражали и десятилетия спустя. Возможно, что именно поэтому в 1964 г. в частной переписке он сравнил Прянишникова с «рванью»44.
В Болгарии контрразведывательная служба при Управлении III отдела существовала в 1926 - 1941(?) гг., и её деятельность дала определенные результаты, включая активизацию русских молодежных организаций, а также разоблачение группы советских агентов, в первую очередь Н. Ф. Абрамова45, вынужденного покинуть Болгарию. Кроме того, контрразведчики РОВС сыграли важную роль в судьбах некоторых советских дипломатов в Болгарии, включая Ф. Ф. Раскольникова46. Возможно, потому члены комиссии Петриченко предлагали ВЛ в Болгарии «во что бы то ни стало сохранить и, насколько возможно, в дальнейшем развивать», лишь отказавшись от одиозного названия47. Так и было сделано, при этом зимой - весной 1939 г. капитана К. А. Фосса сменил в должности Лейб-гвардии капитан Я. Г. Яренко48. Напротив, во Франции с начала 1930-х гг. и до 1938 г. «линейцы» действовали неэффективно. Они не смогли защитить генералов Кутепова и Миллера, не разоблачили Скоблина, не удержали НТСНП под влиянием РОВС, а их конкретная работа в провинциальных группах РОВС, доклады, донесения и другие «осведомления» еще нуждаются в объективном исследовании.
Тем не менее контрразведывательная деятельность - как одиночек, так и небольших групп - была неотъемлемой частью жизни многочисленных воинских организаций Русского зарубежья, насчитывавших в Европе к 1939 г. тысячи чинов. Эмигрантский «активизм», включая историю «Внутренней линии», свидетельствовал не только об их военно-политическом потенциале, но и о том, что состояние гражданской войны, разделение на красных и белых сохранялось спустя долгие годы после эвакуации Крыма.
читать дальше